Пустынные широкие улицы. Длинный пляж, песчаные дюны. Заброшенный парк, неработающие аттракционы. Его мать нашла место, удивительно напоминающее конец света.
– Может, существует не одна реальность.
Когда он пришёл в себя, комната была залита кровью. Волк стоял посередине. Его глаза опять стали жёлтыми, как угасающие свечи. С ним что-то произошло — он вновь стал привычным Волком… и тут Джек понял, что это значит. Есть легенды о том, что это значит. Есть легенды о том, что оборотней убивают серебряными пулями, но нет легенд о том, как оборотни умирают сами.
Звуки. Скрежет. Скрежет двери. Так скребётся собака, когда хочет войти. Только какая же собака может скрестись в дверь, которая возвышается над землёй на семь футов?
«Ты сделал это — ты бил меня и издевался надо мною. Слушай же внимательно! При случае я отомщу тебе…»
Какая польза человеку от того, что он получит весь мир, если потеряет своего сына?
«Я иду к тебе», — думал Джек, и с каждым шагом силы его возрастали. Он убирал со своего пути ветки и переступал через шевелящиеся корни. — «И если мне придётся пройти через сотни различных миров, я пройду этот путь.»
Какой смысл завоевывать весь мир, если ты теряешь собственного сына?
Иногда бывают моменты, когда не нужно раскрывать рот, чтобы всем были видны твои кишки.
Политика Джека была очень проста: не надо спорить с человеком, у которого большие руки и громкий голос.
Дондорф хотел цветов в прихожей, личного парикмахера, черный «мерседес»; он хотел много денег, роскоши, любви. Он хотел всего, и побольше. Честно говоря, Дондорф был идиотом.
Но, как говорила Гертруда Стайн, чушь останется чушью, кто бы ее ни нес.
Люблю, когда истину не отрицают.
Ну что же, все пути приводят к одной цели. А что позади, то позади. И нечего туда смотреть.
Люди, не ощущающие различия между реальным и вымышленным, сходят с ума.
Он был одновременно обрадован и напуган, больше всего на свете желая того, что он обычно желал в случае, когда книга была особенно хороша. Желал, чтобы книга не заканчивалась, чтобы она все продолжалась и продолжалась, так же, как и жизнь (только жизнь всегда была несравненно скучнее и несравненно бессмысленней, чем книга).
– Но ведь ты ешь мясо?
– Куча вопросов! Как ты похож на своего отца, – сказал Волк. – Волк! Конечно же! Да, мы едим мясо! Конечно, едим! Мы же Волки, или кто?
– Но если ты не ешь животных из стада, то что же ты ешь?
– Я нормально питаюсь, – сказал Волк и больше не произнёс ни слова по этому поводу.
Даже такой индюк, как ты, сможет убежать от дерева.
— Почему такой печальный, малыш?
— Ничего, все в порядке, — сказал Джек.
— Если «ничего» заставляет тебя выглядеть таким образом, тогда подумай о «чем-нибудь».